Личное дело Мергионы или Четыре чертовы дюжины - Страница 27

– Это новое слово в хоккутворении! – воскликнул японский бог. – И вообще, в искусстве размер не имеет значения! Это ведь гениальные стихи! Ну скажи, что они гениальные, ну Люленька, ну пожалуйста, ну скажи, что они гениальные, ну скажи, что они гениальные, ну скажи, что они…

– Да, – признала Люля, – стихи у него неплохие получаются. Если бы он сподобился их издать…

– И продать талант за чечевичную похлебку?!

– Чечевичная похлебка очень полезна, в ней совсем нет холестерина. Это не твои чертовы макароны…

Тут Люля повела носом и бросилась на кухню.

– Ну вот, – покачал головой японский божок, отчего сразу стал похож на китайского болванчика, – нет хоккуиста в своем отечестве. А я, между прочим, только что создал великий сборник хокку, который позволяет найти Две Чаши, где бы их ни прятали. Берите, пользуйтесь.

– Я языка не знаю, – сказала Мерги. – Придется искать переводчика.

– Я не позволю какому-то там переводчику перевирать великие стихи! Лингво-сократус!

Ползающие столбики иероглифов тут же превратились в ползающие строки букв. Теперь они не толкались, а пинались.

Плешивый улыбающийся бог приподнялся и передал листок девочке.

– Авторизованный перевод, – гордо сказал он и поклонился.

– Большое спасибо, – поклонилась Мергиона, стараясь не смотреть на слова, похожие на авторизованных тараканов.

Возникла неловкая пауза. Дубль, который доел последнюю лепешку, призывно косил глазом на дверной проем, сквозь который виднелась реклама «Макдональдс-сан». Запах обуглившихся спагетти, доносящийся с кухни, подсказывал, что здесь гостей больше кормить не будут. Мергиона поняла, что пора найти где-нибудь нормальную столовку и перекусить как следует.

– Мы уже пойдем, – сказала она, поднимаясь. – Спасибо.

– Заходите еще, – поклонился Ямумато.

– Обязательно, – поклонилась Мергиона. – Как только будем проходить мимо…

– Очень рад нашему знакомству, – поклонился Ямумато.

– Взаимно, – поклонилась Мергиона.

– Было очень приятно, – поклонился Ямумато.

– И мне тоже, – поклонилась Мергиона, чувствуя, что попала в резонанс японской прощальной церемонии, и если сейчас чего-нибудь не произойдет, она будет раскланиваться с Ямумато до старости. Мерги покосилась на Дубля и заметила, что тот тоже начинает наклоняться. Даже Рука Помощи попыталась изобразить старинное восточное ритуальное помахивание.

В комнату вошла хмурая Люля, держа в руках обуглившуюся кастрюлю. Японский бог на мгновение прервал поклоны, и путешественники почти бегом покинули сцену гастрономической трагедии.

На улице Мергиона окликнула какого-то старика, сидевшего спиной к дверям Ямумато.

– Не подскажете ли вы… – начала она, машинально поклонившись.

– Ну наконец-то вы наелись! – сказал старик, оборачиваясь. – Югорус уже извелся весь.

Отца Браунинга было почти невозможно узнать в кимоно и под вежливой японской улыбкой.

Глава девятнадцатая. Мергиона сражается с тенью

Немцы!
Тревожный сигнал в армии Древнего Рима зпохи упадка

Над главным корпусом Первертса раскатывалось громовое:

– Повторямус-муттер-школус!

Это зубрилки-слезайблиннцы хором разучивали новое заклинание, которое облегчало разучивание заклинаний.

Над бывшим Незамерзающим катком орлодеррцы осваивали торможение метел перед внезапно возникающими препятствиями. Пребывавшая в растрепанном расположении духа МакКанарейкл создавала такие преграды, что у метел прутья вставали дыбом. На соседнем пригорке сидела мадам Камфри и с робкой надеждой смотрела на смертоносные забавы мисс Сьюзан. Время от времени она прикладывалась к аптечке.

В читальном зале чертекакцы обучались бесконтактной телепатии и уже два часа безуспешно пытались прочитать мысли профессора Развнедела.

Гдетотаммерцы находились неизвестно где. В расписании занятий стояло загадочное «Полевые работы. Не беспокоить».

От загона с монстрами доносилось молодецкое уханье: это работящие гномы в перерыве между сменами соревновались, кто громче ухнет. Самих гномов за многочисленными вариантами отреставрированных факультетских башен видно не было.

Свою задолженность перед школьной столовой (99 лет упорной работы, но если в три смены и не голыми руками – то две недели), трудяги уже отработали. Завтра комиссия, состоящая из наиболее критично настроенных гномов, должна была определить лучшие из 168 новеньких башен Орлодерра, Слезайблинна, Гдетотаммера и Чертекака, после чего строители собирались устроить субботник по сносу забракованных сооружений. Невзирая на то, что будет вторник.

Дубль Дуб сидел за столом ректора и старательно читал по слогам. Вчера он осилил предложение «Маги мо-гут мно-го» и очень радовался этому, пока его не спросили, что это значит. Вопрос поставил Дуба в тупик, а получасовая лекция профессора Лужжа о многогранном смысле понятий «маги», «мочь» и «много», а также неоднозначных причинно-следственных связях между ними – ввела в состояние оцепенения. Впрочем, уже утром Дуб тряхнул головой и теперь изучал недописанный трактат Югоруса «Основные направления развития всеобщего магического образования на 1975-2125 годы».

В углу Мергиона тихонько вела бой с тенью, которую Лужж специально для нее выколдовал. Три отработанные тени постанывали на полу. Рука Помощи, которая собственной тени не отбрасывала, помогала хозяйке как могла – в моменты ближнего боя щекотала соперника.

Сам Лужж уже второй час пытался принять в преподаватели неколдовских наук доктора Гуттенморгена из Тюбингенского университета. Большой совещательный стол был покрыт учебными планами, программами курсов, должностными инструкциями, правилами и памятками.